Где нельзя обедать блондинкам.
Я думала, что все мои проблемы закончились, но я крупно ошибалась.

К шашлыку вам непременно подадут и шикароп — традиционный салат из помидор.

В небольшой уличной кафешке полуевропейского вида, где подают, наверное, самый вкусный в мире шашлык, ко мне подсел другой мужчина. Этот был очень приятный, хорошо говорил по-русски. Оказалось, он учился где-то в Москве. Этот рассказал, как у него брат женат на украинке и спустя 30 минут после знакомства предложил выйти за него замуж. Я подумала, может, это все от жары? Или такая странная инфекция? Если первый брал измором, то этот уже просто очаровывал по пунктам. Было жалко бросать шашлык недоеденным, поэтому пришлось вежливо отнекиваться, а в промежутках жевать, жевать, жевать… как можно быстрее, стараясь не подавиться. Быстренько распрощавшись, я чуть не бегом ретировалась, благо – до автобуса оставалось 20 минут, и я пояснила, что за это время мы пожениться никак не успеем. В общем, я поняла – блондинкам ходить по Самарканду можно, но только в чадре, в иштон (это такие штанишки под платье) и в платье ниже колен.
И еще – желательно в сопровождении. И то не факт, что не умыкнут.

Когда-то так одевались восточные женщины. А теперь вот так надо облачаться блондинкам и… походочка свободная, легкая, от бедра!

Из какого кувшина блондинкам не следует угощать вином гостей
Самарканд – город искусных мастеров. Керамика там просто бесподобная.

Довольно редкий случай — не обливная керамика. Обычно по посуде хоть какой-то цветной рисунок все же есть. А тут только рельеф. Но все равно, как красиво!

Изделия из металла там все ручной работы, а длинноносые высоки кувшины (их называют кумганы) меня просто очаровали.

Кумганов там превеликое множество. И с насечками, и с чернением, и с витиеватой чеканкой — на любой вкус!

Я так и рисовала себе картину, как я, тонкая и грациозная, наливаю гостям тонкой струйкой в высокие бокалы темное, чуть подогретое, пахнущее сухофруктами сладкое вино из кувшина, похожего на длинношеего медного лебедя.

Это настоящее произведение искусства. Жаль, что очень увесистое.

Я долго приценивалась и торговалась, просила дать мне маленький кувшин, а то у них все полведерские. Узбечка долго мне что-то поясняла на своем наречии, а после спросила на ломаном русском, зачем мне кувшин. Я, как могла, рассказала. Как она хохотала, это надо было видеть! Она сложилась пополам, хлопала себя по бедрам, а после чуть смущенно пояснила, что этот сосуд – для воды особого назначения… Дело в том, что на востоке не принято пользоваться туалетной бумагой, и этот кувшин, вернее – вода из него, предназначен исключительно для санитарно-гигиенических целей. Так что гостям вино я собралась подавать чуть ли не из ночной вазы! Впервые в жизни я возрадовалась, что мне на покупку не хватило денег!

На следующий день у нас была экскурсия в Шахи-Зиндан.

Загадочный, неповторимый, таинственный Шахи-Зинда. Хранитель покоя древних, чьи имена и дела живы и поныне.

Это потрясающий комплекс. В нем сплелись прошлое и настоящее.

В Шахи-Зинда очень много всяких переходов, лесенок, ступенек и неожиданных проходов. Это огромный комплекс, по которому можно бродить часами, днями, вечность…

Он как монокристалл, впитавший в себя дух востока, он словно застывший корабль, несущий среди моря современной быстротечной кутерьмы команду тех, чей удел – вечность…

Кстати, совсем не обязательно, что под крышкой такого вот изукрашенного саркофага лежат чьи-то останки. В Шахи-Зинда много ложных гробниц, их называют кенотафы.

По дороге наша сопровождающая рассказала нам про то, что каждый из нас может узнать, насколько он грешник, а может быть, и праведник. При подъеме на лестницу, ведущую к мавзолеям комплекса Шахи-Зинда все почему-то насчитывают разное количество ступеней, и только праведный знает правильный ответ.

Это лестница, у которой все насчитывают разное количество ступеней, хотя она намного короче Потемкинской. Дело в том, что там есть несколько хитрых ступенек, которые считать или не считать — непонятно, они чуть не в половину ниже высоты остальных ступеней.

Мы все, конечно, же при подъеме стали считать – а сколько же на самом деле этих ступенек? И кто из нас праведник?

Оказалось – никто. Когда мы опять собрались и наперебой начали выдавать результаты, нам торжественно сообщили, что «праведный ступеней не считает». Вот так-то, товарищи грешники! Размечтались! Но вообще-то лестница эта примечательна тем, что некогда она служила своеобразными ступенями для очищения духа: считалось, что тот, кто взойдет по ее ступеням, будет так же свят, как посетивший Мекку. Только все дело в том, что подниматься надо по одной ступеньке в день, и все это время читать сутры из корана… Понятное дело, мы решили отложить это дело на попозже, когда-нибудь, в следующий раз.

В Шахи-Зинда нет ничего живого. Тут практически нет деревьев, травы и цветов. Только небо, мавзолеи, мощеные дорожки и память о прошлых днях, притаившаяся в сумрачных тенях.

Будучи любопытной от природы, мне всегда было интересно знать не то, что мне рассказывают, а то, что обычно не показывают. Поэтому, пока сопровождающая что-то бубнила группе наших туристов, я тихо и незаметно ушла бродить самостоятельно, периодически то появляясь, то исчезая, создавая таким образом видимость присутствия и стараясь не очень отстать от группы. Очень скоро я заметила, что так делаю не я одна, и что примечательно – в самых красивых и интересных местах мы постоянно пересекались с одним очень симпатичным молодым человеком. При этом мы держали нейтралитет, но каждый раз, залезая на очередной исторический кирпич, я поглядывала – не маячит ли где-то вблизи знакомая фигура.

Комплекс выстроен на горе и горный рельеф, все его перепады, очень умело использовали древние строители.

В одном из закоулков какого-то здания (многие мавзолеи там не подписаны ) где как раз затаилась вечность, я вдруг увидела деревянную лестницу, ведущую в окно, из которой должно быть, открывался великолепный вид. Само собой, я туда полезла… И оказалась на маленькой площадке, а совсем рядом со мной был теплый, шершавый купол, на котором время оставило свои отметины, а рука реставраторов еще до них не добралась.

Шахи-Зинда реставрируется, там очень много маленьких мавзолейчиков, которые даже не подписаны — чьи они. Рядом с роскошными, выложенными изумительными мозаиками, мавзолеями стоят небольшие, очень скромные и неприметные здания.

Совершенно очарованная, я пошла на этот зов, чтобы прикоснуться к шершавой поверхности и в полной мере ощутить дыхание прошлого. Внизу, у моих ног, простиралась величественная картина. Невзрачное невысокое здание, на котором я сейчас стояла, как оказалось, одним боком выходило на внешнюю сторону всего комплекса, который расположен на высокой скале. Внизу я видела стоянку автобусов, и с высоты моего неподвижного полета сами машины казались маленькими коробочками, а люди — муравьишками.

К своему изумлению, в одной из групп, активно суетящихся у автобуса, я узнала свою собственную. Ползая по куполу, я совершенно выпала из времени. До автобуса было недалеко, если напрямую, и очень далеко, если в обход. Застыв на месте, я не знала что делать.

С высоты купола открывается поистине изумительный вид… Для тех, кто морально и физически готов его увидеть.

К моей печали, в комнату, куда вела лестница, зашла экскурсия, поэтому заявиться через окно, как дневное привидение, я не могла никак, а сжавшееся вдруг время подгоняло туго свернутой пружиной. И я решилась на отчаянный шаг – перейти по внешней стороне, по кромке, опоясавшую купол, на другую сторону, и там уже спуститься. Поначалу все шло хорошо, но на самой узкой части подо мной упал камушек, и я с перепугу обняла купол обеими руками, легла на него животом, уткнувшись всхлипывающим носом в древнейшую майолику безмятежного бирюзового цвета, решив, что останусь тут навсегда… И тут я услышала спасительный негромкий голос: «Руку давай!» Сначала я решила, что у меня в голове помутилось, но тут я в полуметре от себя увидела протянутую пятерню, и очень даже реальную, знакомую вихрастую голову. Оказывается, не я одна приметила лестницу! Тот самый паренек, с которым мы все время пересекались, похоже, давно наблюдал за моими телодвижениями и пришел на помощь в самую критическую минуту. Все было как в американских фильмах. Только снизу, как пожарная сирена, надрывно и нудно, на одной ноте, вопила наша гидесса, которая таки разглядела нас на верхотуре. Паренек выдернул меня с купола, как морковку, и мы благополучно спустились по уже знакомой лестнице в опустевшую комнату. Теперь, когда я поняла, что без нас уже не уедут (меня могли и позабыть в суматохе, но двоих отсутствующих на один автобус все же многовато), я позволила себе испугаться. На негнущихся, трясущихся ногах я тихо спускалась по лестнице грешников. Спутник мой посмеивался и придерживал меня, чтобы я не упала. С тех пор по всему Самарканду мы бродили уже вдвоем, потому что он сказал, что таких как я отпускать в одиночку себе дороже, зато вдвоем явно интересней.

Теперь я понимаю, почему число ступеней, когда подымаешься и когда спускаешься по лестнице духа не совпадает!